Борьба с инфляцией в России накаляется как никогда. Министр экономического развития и торговли Герман Греф рапортует о её замедлении, но вместе с тем указывает на то, что рост цен на горюче-смазочные материалы (ГСМ) может сильно подпортить годовые показатели.

МЭРТ прогнозирует дальнейший рост цен на автомобильное топливо. В докладе ведомства указывается, что после замораживания в конце 2005 года в феврале цены производителей на нефтепродукты выросли в среднем на 17%, а топочный мазут подорожал на треть. Цены на автомобильный бензин повысились на 15,5%.

Все бы ничего, но рост цен на топливо в этом году может особенно затормозить сельскохозяйственные работы. Холода, которых давно не знала Россия, уничтожили не меньше трети посевов. Гибель озимых культур уже привела к взлету цен на ряд продовольственных товаров – вынужденные траты на пересев уже заложены в ценах на плодоовощную продукцию.

У правительства в запасе есть только один метод сдерживания цен на ГСМ – доверительная беседа с руководителями вертикально-интегрированных нефтяных компаний (ВИНК) с предложением ввести мораторий.

Вчера премьер-министр собрал нефтяников и потребовал от них серьезного "контроля за исполнением" разработанных мер по удержанию цен на рынке нефтепродуктов.

В связи с этим Михаил Фрадков попросил руководителей ВИНКов "критически посмотреть на положение" и принять меры, чтобы удержать цены на нефтепродукты. То есть вновь ввести мораторий, аналогичный тем, что вводились по осени в 2004-м и 2005-м годах.

Имеющийся опыт замораживания цен показал ряд неприятных тенденций, которые в том или ином виде проявятся вновь. В предыдущие моратории нефтяников просили сдержать рост цен на бензин. ВИНКи брали на себя эти обязательства, но параллельно (как, в частности, в 2005-м году) еще более резко взвинчивали цены на дизельное топливо.

Кроме того, сдерживались, как правило, лишь розничные цены, в то время как оптовые продолжали расти – тем самым независимые продавцы нефтепродуктов, закупающие топливо у ВИНКов, ставились в неравное конкурентное положение.

Как повернется ситуация на этот раз и в чем корень неспособности власти и бищнеса создать предсказуемый ценовой коридор для нефтепродуктов на внутреннем рынке? Об этом в интервью "ПРАВДЕ.Ру" рассказал исполнительный директор Российского топливного союза Григорий Сергиенко.

"ПРАВДА.Ру": - ВИНКи часто говорят о том, что в высоких внутренних ценах на нефтепродукты виноват налог на добычу полезных ископаемых. По их мнению, этот налог, привязанный к мировым ценам на нефть, порочен сам по себе. Насколько они здесь лукавят?

- Они не лукавят. Дело в том, что у нас нет объективной системы внутреннего ценообразования. Расчет налога на добычу полезных ископаемых (и, следовательно, и внутреннее ценообразование) привязан к цене нефти на внешнем рынке и к курсу рубля. Поэтому если цена на нефть на внешнем рынке растет, соответственно, налог растет.

А чтобы его компенсировать, цену на нефть на внутреннем рынке тоже подтягивают. Тут прямая взаимосвязь получается. Но дело в том, что в этой взаимосвязи заинтересованы все те, кто получает деньги, в том числе и государство, потому что за счет роста налога, естественно, поступлений в казну больше. В течение 2004-2005 годов цены росли взрывообразно, и тут все кричали, что НДПИ надо его отвязать от мировых цен или вообще отменить. Когда дошло до конкретики, Минфин сказал: «Нет!» - и на этом разговоры закончились.

"ПРАВДА.Ру": - Насколько эффективно подобное государственное давление на нефтяников?

- Тут нужно говорить о том, что у нас: рынок или плановая экономика, которая регулируется директивами. Исходя из того, что третий раз уже объявляется мораторий, я склоняюсь ко второму.

Однако государство может управлять нефтянкой только так, потому что в нефтянке образовались монополии, а монополиями можно управлять только директивно, другими путями нельзя. Дело в том, настоящий рынок - саморегулируемый, и чем больше конкуренция, тем ниже цены.

"ПРАВДА.Ру": -  Корень проблемы – в методах государства или в структуре российского нефтяного бизнеса?

- То, что есть сейчас, создавалось на инфраструктуре централизованной плановой экономики. Заводы размещались по плановому принципу: «У нас тут нет завода, давайте мы его здесь поставим». В то же время за 15 лет с 1991 года у нас не построен ни один завод, ничего не изменилось в инфраструктуре. Поэтому тот, кто завладел в свое время заводом, создал вокруг него олигапольную систему - что хочет, то и делает, - потому что конкуренции ему в этой зоне никто составить не сможет.

Поэтому в такой ситуации можно что-то регулировать лишь «грозя пальцем»: «не шалите, а то мы введем госрегулирование». Хотя грозить пальцем – это и есть уже само по себе госрегулирование.

Я не знаю, как сейчас нефтяники поступят. Во время трех прошедших мораториев они держали розничные цены, но оптовые цены повышали. В структуре холдинга можно это себе позволять. А тот, кто независим, кто не входит в структуру холдинга, так действовать не может – он зарабатывает только на рознице. И поэтому независимые трейдеры оказываются на мели и выдавливаются как класс.

"ПРАВДА.Ру": - Что может государство сделать, как оно может отрегулировать этот рынок, чтобы увеличить конкуренцию?

- В первую очередь, у нас должно быть действенное антимонопольное законодательство и орган, который реализует это законодательство. Федеральная антимонопольная служба должна быть «монстром» для того, чтобы был рынок. Но ФАС у нас сейчас почти не видна, и когда она начала заявлять о своих намерениях, о том, что они что-то хотят сделать, ее быстренько приглушили.

Сергей Малинин